Неточные совпадения
Два инвалида стали башкирца раздевать. Лицо несчастного изобразило беспокойство. Он оглядывался
на все стороны, как зверок, пойманный детьми. Когда ж один из инвалидов взял его руки и,
положив их себе около шеи, поднял старика
на свои
плечи, а Юлай взял плеть и замахнулся, тогда башкирец застонал слабым, умоляющим голосом и, кивая
головою, открыл рот, в котором вместо языка шевелился короткий обрубок.
Ему протянули несколько шапок, он взял две из них,
положил их
на голову себе близко ко лбу и, придерживая рукой, припал
на колено. Пятеро мужиков, подняв с земли небольшой колокол, накрыли им
голову кузнеца так, что края легли ему
на шапки и
на плечи, куда баба
положила свернутый передник. Кузнец закачался, отрывая колено от земли, встал и тихо, широкими шагами пошел ко входу
на колокольню, пятеро мужиков провожали его, идя попарно.
— Шш! — зашипел Лютов, передвинув саблю за спину, где она повисла, точно хвост. Он стиснул зубы,
на лице его вздулись костяные желваки, пот блестел
на виске, и левая нога вздрагивала под кафтаном. За ним стоял полосатый арлекин, детски
положив подбородок
на плечо Лютова, подняв руку выше
головы, сжимая и разжимая пальцы.
Дома, едва он успел раздеться, вбежала Дуняша и, обняв за шею, молча ткнулась лицом в грудь его, — он пошатнулся,
положил руку
на голову,
на плечо ей, пытаясь осторожно оттолкнуть, и, усмехаясь, подумал...
Ногайцев сидел, спрятав
голову в
плечи, согнув спину,
положив руки
на пюпитр и как будто собираясь прыгнуть.
На стенах, среди темных квадратиков фотографий и гравюр, появились две мрачные репродукции: одна с картины Беклина — пузырчатые морские чудовища преследуют светловолосую, несколько лысоватую девушку, запутавшуюся в морских волнах, окрашенных в цвет зеленого ликера; другая с картины Штука «Грех» — нагое тело дородной женщины обвивал толстый змей,
положив на плечо ее свою тупую и глупую
голову.
Говорила она неохотно, как жена, которой скучно беседовать с мужем. В этот вечер она казалась старше лет
на пять. Окутанная шалью, туго обтянувшей ее
плечи, зябко скорчившись в кресле, она, чувствовал Клим, была где-то далеко от него. Но это не мешало ему думать, что вот девушка некрасива, чужда, а все-таки хочется подойти к ней,
положить голову на колени ей и еще раз испытать то необыкновенное, что он уже испытал однажды. В его памяти звучали слова Ромео и крик дяди Хрисанфа...
— Я — приезжий, адвокат, — сказал он первое, что пришло в
голову, видя, что его окружают нетрезвые люди, и не столько с испугом, как с отвращением, ожидая, что они его изобьют. Но молодой парень в синей, вышитой рубахе, в лаковых сапогах, оттолкнул пьяного в сторону и
положил ладонь
на плечо Клима. Самгин почувствовал себя тоже как будто охмелевшим от этого прикосновения.
Она
положила ему
голову на плечо.
И она хотела что-то сказать, но ничего не сказала, протянула ему руку, но рука, не коснувшись его руки, упала; хотела было также сказать: «прощай», но голос у ней
на половине слова сорвался и взял фальшивую ноту; лицо исказилось судорогой; она
положила руку и
голову ему
на плечо и зарыдала. У ней как будто вырвали оружие из рук. Умница пропала — явилась просто женщина, беззащитная против горя.
— Ах, Андрей, — сказал он нежным, умоляющим голосом, обнимая его и
кладя голову ему
на плечо. — Оставь меня совсем… забудь…
Марс обнял Венеру, она
положила ему
голову на плечо, они стояли, все другие ходили или сидели группами.
Она быстро обвила косу около руки, свернула ее в кольцо, закрепила кое-как черной большой булавкой
на голове и накинула
на плечи платок. Мимоходом подняла с полу назначенный для Марфеньки букет и
положила на стол.
Показался свет и рука, загородившая огонь. Вера перестала смотреть,
положила голову на подушку и притворилась спящею. Она видела, что это была Татьяна Марковна, входившая осторожно с ручной лампой. Она спустила с
плеч на стул салоп и шла тихо к постели, в белом капоте, без чепца, как привидение.
Наконец председатель кончил свою речь и, грациозным движением
головы подняв вопросный лист, передал его подошедшему к нему старшине. Присяжные встали, радуясь тому, что можно уйти, и, не зная, что делать с своими руками, точно стыдясь чего-то, один за другим пошли в совещательную комнату. Только что затворилась за ними дверь, жандарм подошел к этой двери и, выхватив саблю из ножен и
положив ее
на плечо, стал у двери. Судьи поднялись и ушли. Подсудимых тоже вывели.
Тэке, мотнув несколько раз
головой и звонко ударив передними ногами в землю, кокетливо подошел к девушке, вытянув свою атласную шею, и доверчиво
положил небольшую умную
голову прямо
на плечо хозяйки.
И пальцы Веры Павловны забывают шить, и шитье опустилось из опустившихся рук, и Вера Павловна немного побледнела, вспыхнула, побледнела больше, огонь коснулся ее запылавших щек, — миг, и они побелели, как снег, она с блуждающими глазами уже бежала в комнату мужа, бросилась
на колени к нему, судорожно обняла его,
положила голову к нему
на плечо, чтобы поддержало оно ее
голову, чтобы скрыло оно лицо ее, задыхающимся голосом проговорила: «Милый мой, я люблю его», и зарыдала.
Она сломала длинную ветку,
положила ее к себе
на плечо, как ружье, повязала себе
голову шарфом.
Положив меня
на кровать, она ткнулась
головою в подушку и задрожала вся, заплакала;
плечи у нее ходуном ходили, захлебываясь, она бормотала...
Эти слова, страстные и повелительные, действовали
на Гладышева как гипноз. Он повиновался ей и лег
на спину,
положив руки под
голову. Она приподнялась немного, облокотилась и,
положив голову на согнутую руку, молча, в слабом полусвете, разглядывала его тело, такое белое, крепкое, мускулистое, с высокой и широкой грудной клеткой, с стройными ребрами, с узким тазом и с мощными выпуклыми ляжками. Темный загар лица и верхней половины шеи резкой чертой отделялся от белизны
плеч и груди.
Одной рукой сжимая его руку, он
положил другую
на плечо хохла, как бы желая остановить дрожь в его высоком теле. Хохол наклонил к ним
голову и тихо, прерывисто заговорил...
Он быстро подошел ко мне и
положил мне
на плечо тяжелую руку. Я с усилием поднял
голову и взглянул вверх. Лицо отца было бледно. Складка боли, которая со смерти матери залегла у него между бровями, не разгладилась и теперь, но глаза горели гневом. Я весь съежился. Из этих глаз, глаз отца, глянуло
на меня, как мне показалось, безумие или… ненависть.
Прошло еще несколько дней. Члены «дурного общества» перестали являться в город, и я напрасно шатался, скучая, по улицам, ожидая их появления, чтобы бежать
на гору. Один только «профессор» прошел раза два своею сонною походкой, но ни Туркевича, ни Тыбурция не было видно. Я совсем соскучился, так как не видеть Валека и Марусю стало уже для меня большим лишением. Но вот, когда я однажды шел с опущенною
головою по пыльной улице, Валек вдруг
положил мне
на плечо руку.
Накануне своего отъезда Калинович совершенно переселился с своей квартиры и должен был ночевать у Годневых. Вечером Настенька в первый еще раз, пользуясь правом невесты, села около него и,
положив ему
голову на плечо, взяла его за руку. Калинович не в состоянии был долее выдержать своей роли.
— Ты что же, Алеша, надулся, как мышь
на крупу? — сказала тихонько мать. — Иди-ка ко мне. Иди, иди скорее! Ну,
положи мне
голову на плечо, вот так.
Он возвращается в зал. Ольга свободна. Он приглашает ее
на вальс. Гибко,
положив нагую руку
на его
плечо и слегка грациозно склонив
голову, она отдается волшебному ритму вальса, легко кружась в нем. Глаза их
на мгновенье встречаются. В глазах ее томное упоение.
Казак с великим усилием поднимал брови, но они вяло снова опускались. Ему было жарко, он расстегнул мундир и рубаху, обнажив шею. Женщина, спустив платок с
головы на плечи,
положила на стол крепкие белые руки, сцепив пальцы докрасна. Чем больше я смотрел
на них, тем более он казался мне провинившимся сыном доброй матери; она что-то говорила ему ласково и укоризненно, а он молчал смущенно, — нечем было ответить
на заслуженные упреки.
Учительница Скобочкина нарядилась медведицею, то есть попросту накинула
на плечи медвежью шкуру, а
голову медведя
положила на свою, как шлем, сверх обыкновенной полумаски.
Наталья, точно каменная, стоя у печи, заслонив чело широкой спиной, неестественно громко сморкалась, каждый раз заставляя хозяина вздрагивать. По стенам кухни и по лицам людей расползались какие-то зелёные узоры, точно всё обрастало плесенью,
голова Саввы — как морда сома, а пёстрая рожа Максима — железный, покрытый ржавчиной заступ. В углу,
положив длинные руки
на плечи Шакира, качался Тиунов, говоря...
Её румяное лицо казалось Матвею удивительно красивым, речь — умною, как речи дьячка Коренева. Всё ещё чувствуя волнение и стыдный трепет в теле, он доверчиво смотрел в глаза ей, и ему хотелось
положить голову на круглое, немного загоревшее её
плечо.
Илья сначала отталкивал её от себя, пытаясь поднять с пола, но она крепко вцепилась в него и,
положив голову на колени, тёрлась лицом о его ноги и всё говорила задыхающимся, глухим голосом. Тогда он стал гладить её дрожащей рукой, а потом, приподняв с пола, обнял и
положил её
голову на плечо себе. Горячая щека женщины плотно коснулась его щеки, и, стоя
на коленях пред ним, охваченная его сильной рукой, она всё говорила, опуская голос до шёпота...
Яков
положил голову спящей девочки
на плечо себе, охватил руками её тонкое тельце и с усилием поднялся
на ноги, шёпотом говоря...
Вера Сергеевна постояла несколько минут и, не снимая своей правой руки с локтя брата, левую сильно
положила на плечо Долинского, и, нагнувшись к его
голове, сказала ласково...
Надя. Ах, извините, голубчик барин! Я задумалась и не слыхала ничего. Барин, миленький, простите! (
Кладет голову ему
на плечо).
Елена
положила ему
голову на плечо.
Князь после того пошел к Жиглинским. Насколько дома ему было нехорошо, неловко, неприветливо, настолько у Елены отрадно и успокоительно. Бедная девушка в настоящее время была вся любовь: она только тем день и начинала, что ждала князя. Он приходил… Она сажала его около себя…
клала ему
голову на плечо… по целым часам смотрела ему в лицо и держала в своих руках его руку.
Лидия робко подходит к Василькову,
кладет ему руку
на плечо и склоняется
головой.
Jеаn, я гибну! Спасите меня! Если вы мне поможете в этой беде, я ваша. (
Кладет ему обе руки
на плечи и склоняется
головой.)
— Ты меня не понимаешь! — сказала она и, еще более пододвинувшись к доктору,
положила ему руки и
голову на плечо. — Я готова быть твоей женой, но я боюсь тебя!
Весь нрав ее изменился; то она вдруг без всякой причины начинала играть, бегая по двору, что совершенно не шло к ее почтенному возрасту; то задумывалась и начинала ржать; то кусала и брыкала в своих сестер кобыл; то начинала обнюхивать меня и недовольно фыркать; то, выходя
на солнце,
клала свою
голову чрез
плечо своей двоюродной сестре Купчихе и долго задумчиво чесала ей спину и отталкивала меня от сосков.
— Будет ли конец нашей любви! — сказал Юрий, перестав грести и
положив к ней
на плечо голову; — нет, нет!.. — она продолжится в вечность, она переживет нашу земную жизнь, и ели б наши души не были бессмертны, то она сделала бы их бессмертными; — клянусь тебе, ты одна заменишь мне все другие воспоминанья — дай руку… эта милая рука; — она так бела, что светит в темноте… смотри, береги же мой перстень, Ольга! — ты не слушаешь? не веришь моим клятвам?
Волнение бедняжки было так сильно, что она не докончила,
положила свою
голову мне
на плечо, потом
на грудь, и горько заплакала.
Почувствовала ли она в моем обращении с нею то невольное, мне самому неизъяснимое уважение, которое, больше чем любопытство, больше даже чем участие, она во мне возбуждала, находилась ли она в тот день в смягченном расположении духа, только она вдруг подошла к фортепиано и, нерешительно
положив руку
на клавиши и склонив немного
голову через
плечо назад ко мне, спросила меня, что я хочу, чтоб она сыграла?
Он видел, что люди встают и отходят от него, пожимая
плечами и кидая
на него презрительные взгляды, и вот уже нет никого, а только один «косоротый» лег грудью
на стол и,
положив на руки
голову, крепко опит, посвистывая носом.
Минуты ученья были для него минутами наслаждения: взяв французскую книгу, Леон садился подле маменьки, так близко, что чувствовал биение сердца ее; она
клала ему
на плечо свою
голову, чтобы следовать за ним глазами по страницам.
Сверкнула молния, озарив полнеба, и при блеске её Ипполит увидал, что Варенька с восклицанием восторга взмахнула руками и стоит, откинувшись назад, точно подставляя свою грудь молниям. Он схватил её сзади за талию и, почти
положив свою
голову на плечо ей, спросил её, задыхаясь...
Он задохнулся, закрыл глаза и не шевелился. Аян сел,
положил голову на руки;
плечи и шея его тяжело вздрагивали; это были беззвучные, сухие рыдания. Гарвей, по-видимому, уснул. Усилия, сделанные им, отняли всю энергию угасающего, пробитого тела.
— Всё берите… — говорила она осипшим голосом. Выбросив бумаги, она отошла от меня и, ухватившись обеими руками за
голову, повалилась
на кушетку. Я подобрал деньги,
положил их обратно в ящик и запер, чтобы не вводить в грех прислугу; потом взял в охапку все бумаги и пошел к себе. Проходя мимо жены, я остановился и, глядя
на ее спину и вздрагивающие
плечи, сказал...
Сначала и от меня он кинулся в испуге, но потом подошел, храпя и вздрагивая, и
положил мне
голову на плечо.
Аннушка
положила на плечо соседа свою
голову и замерла в этой позе, потупив глаза в землю. Гармонист задумчиво покручивал ус, а человек в пиджаке отошёл к окну и стал там, прислонясь к стене и смешно вытянув
голову по направлению к певцам, точно он ртом ловил звуки песни. Толпа в дверях шуршала платьем и глухо ворчала, слившись в одно большое животное.